Зелёная моя Родина

Ко Дню работников леса

А есть ли у вас воспоминания из вашего детства? Вспоминаете ли вы людей, которые учили вас уму-разуму? Рассказываете ли вы своим детям истории, связанные с юностью? Мария Селезнёва бережно хранит яркие и интересные «крупинки» своей жизни. Сегодня она поделилась одной из них.

«Шагалка – моя малая Родина. Моя огромная любовь, радость и печаль… Моё счастливое детство и безоблачная юность… Люди со светлыми лицами и открытой душой, без камня за пазухой. В 70-е годы прошлого столетия, чуть более полувека назад, была деревня не велика и не мала, насчитывала около 200 дворов, дышала полной грудью. Повсюду кипела работа, ребятишки спешили в школу, киномеханик дядя Митя каждый день «крутил» кино. Мама моя, почтальон, повесив на плечо сумку, плотно набитую журналами, газетами и письмами, ежедневно обходила семь деревенских улиц, делая остановку возле каждого двора и опуская корреспонденцию в почтовый ящик или заменяющий его старый школьный портфель, а то и в отслужившую свой век кирзовую сумку, прибитую к забору. Иногда мама брала меня с собой. Ах, как я любила эти прогулки по нашим зелёным улицам! Усадьбы, школа и клуб, почта, магазин казались островками в океане зелени!

Визитной карточкой Шагалки всегда был Долгий Околок, березняк на въезде в деревню, такой светлый, что просматривался почти насквозь, словно деревья росли в определённом порядке, не тесня друг друга и не загораживая солнечный свет.

Человек входил в лесное царство смело – ни тебе бурелома, ни сухостоя, ни трухлявого пня под ногой. Существовала в деревне традиция, этакий неписанный закон – шефствовали надоколками школьники, не позволяя ему дичать. От валежника очищали, подсаживали аллею обочь, рядом разбили яблоневый сад.

И, как знать, насколько долго существовала бы эта традиция, если бы не было единодушия между руководством восьмилетки в лице директора Анны Петровны Панасенко и местным лесником Савченко Иваном Степановичем, хозяином ближних и дальних рощ и околков, их защитником и покровителем по должности своей, а более – по велению сердца.

На виду у придирчивых глаз

В деревне семью Савченко уважают, за трудолюбие, доброжелательность, скромность. Живут без утайки, как на ладони. Добротный дом, крепкое хозяйство нажиты крестьянским трудом. В семье – четыре поколения. Иван Степанович с супругой Елизаветой Яковлевной растят детей и внуков, а ещё покоят старость отца, деда Степана, прислушиваясь к его мудрым советам. Живут ладно, друг друга уважают, в помощи никому не отказывают и на чужое не зарятся.

Иван Степанович войну прошёл, вволю хватил лиха, цену жизни знает. Оттого строг, но справедлив, неспешен и мудр в решениях и делах.

Идёт по деревенской улице лесник Савченко. Ступает твёрдо, будто каждый шаг печатает. Блестят на солнце пуговицы форменной куртки, на фуражке кокарда сияет. Через плечо – видавшая виды полевая сумка-планшет.

Всяк, кто повстречается, приветствует Ивана Степановича. Мужики руку пожимают, женщины, смущённо улыбаясь, поправляют полушалки. Ребятишки здороваются наперебой – кто громче! И он ко всем – с уважением. О делах, о жизни расспросит.

Идёт по улице лесник. Опытным глазом примечает: у мужика-хитрована укрылась за сараем новая поленница дров, а у вдовой солдатки Марьи во дворе так и лежат нерасколотые чурбаки… Непорядок!

Всё видит лесник: и ягоду, сохнущую на крышке погреба, и веники берёзовые под навесом и снизку грибов в тенёчке. Одобряет! Лето – припасиха, молодцы, бабоньки, не ленятся!

Идёт по деревенской улице человек – хозяин, лесник Иван Савченко. До всего есть ему дело на этой земле!

Порядок – прежде всего

Больше всего Иван Степанович уважает дисциплину и порядок во всём. Любит говорить: «Без порядка и зверь не живёт!». С утра обязательно наведается в «контору», домик, разгороженный на две половины, в одной – бухгалтерия, в другой – кабинет управляющего. Здесь проходят планёрки, решаются насущные проблемы.

Сегодня у Ивана Степановича два вопроса. Первый – чисто деловой. Лесхоз «довёл план» метёлок для нужд государства. Дело важное, но хлопотное. Нужны помощники. Конечно, Савченко мог бы и сам с мужиками договориться, но соблюдает субординацию и в трудовой процесс на производстве не вмешивается. Управляющему виднее, кого откомандировать в распоряжение лесника.

Второй вопрос требует серьёзного разговора и не менее серьёзного решения. Вчера по возвращении «с объезда» было обнаружено форменное безобразие! Трактористы, переезжая с одного поля на другое, решили сократить путь и рванули «напрямки» через лесную опушку. Несколько молоденьких берёзок полегли под гусеницами техники. Нарушителей Савченко вычислил без труда. За ними уже отправлена техничка, а по совместительству – курьер Катерина, скорая на ногу и на язык.

И вот стоят «разгильдяи, которым живое порушить – за раз плюнуть!», мнут помасленные кепки и молча клянут свою поспешность, даже не пробуя оправдаться! Наконец посрамлённым варварам «каких свет не видал!» выносится вердикт: «Больше не нарушать, а в воскресенье переколоть чурки бабке Марье и скласть в сарай. Заодно калитку починить, чтоб не висела, раззявившись!».

На том и порешили. Порядок – прежде всего!

29 мурашников

Наша школа-восьмилетка располагалась в трёх домиках с печным отоплением. Дрова заготавливали технички в том же Долгом Околке, взяв в помощники старшеклассников. Весь процесс контролировал Савченко, предварительно проведя «структаж», ни одно здоровое дерево не должно быть спилено на топливо!

В школе Иван Степанович появлялся частенько. Помню, как нас просто распирало от гордости, когда он лично вручал нам значки ЮДП, что значило Юный Друг Природы! И каждому пожимал руку!

Однажды лесник зашёл в школу рано, ещё до занятий, чем-то явно озабоченный и, ни на кого не обращая внимания – прямиком в учительскую, откуда вскоре раздался его возмущённый голос. Объявили экстренную линейку.

И вот стоим мы в нашем маленьком школьном коридоре строгим ранжиром, а Иван Степанович держит гневную речь, обращаясь к одному из мальчишек: «У меня в Долгом Околке 29 мурашников (то есть – муравейников)! И что? Теперь – 28 живых, а 1 – знищенный (разорённый)! Ах ты же, пёсий сын! А как бы твою хату так? Ладно б тебе было?!».

«Пёсий сын» рад провалиться под землю, но его ухо крепко зажато пальцами лесника. Всего-то делов – воткнул в муравейник ветку, чтоб потом полакомиться кисленьким муравьиным «соком». Но нарушитель уже и сам поверил, что загубил мурашник, и льёт слёзы ручьём. Видя раскаяние, лесник сбавляет тон, берёт с пацана клятву «В лесу не пакостить. А вину искупить – натаскать малосильному деду Рябову хмызу, то есть хворосту и скласть под ограду».

Вот так учил нас Иван Степанович держать ответ за свои поступки. А ещё учил: грибы не ломать (на то ножик есть!), не топтать мухоморы (ими зверь всякий лечится!), не совать в рот абы-какую ягоду (можно и отравиться!), а главное – со спичками в лес не ходить (Боже упаси! Всё спалишь, и сам пропадёшь!).

Да разве могли мы усомниться в таких веских доводах?

Дела лесные

Не было в те годы у лесника ни техники, ни какого-то оборудования для работы. Лошадка, приписанная к лесничеству, телега, лопата, ведро и топор – всё, что имелось в его распоряжении. Нужно было содержать в порядке околки ближние и дальние, которые Савченко знал, как свои пять пальцев. Выделял грамотно лесосеки, вёл борьбу с лесными паразитами, порою нападавшими на деревья. А уж если обнаруживал незаконную вырубку или браконьерство в своих владениях, был беспощаден, как истинный хозяин берёг народное добро.

Идёшь в лес с чистой душой – лесник подскажет грибные места и ягодные полянки. А если худое задумал, не раз потом пожалеть придётся!

В деревне шутили, что Савченко сорочий язык знает и прошлогодние следы в лесу видит. Но как гласит народная мудрость, в каждой шутке есть доля истины…

Самолично

Ко всему, что касалось жизни леса и его обитателей, Иван Степанович относился с какой-то прямо болезненной ревностью. К примеру, просят телятницы показать пастухам старый брошенный муравейник, чтобы увезти на выпасы и развести дымокур. Одолел телят гнус, спасу нет! А остатки муравейника тлеют долго, дыма дают много, насекомых отпугивают. После тщательной инспекции лесник наконец выдаёт искомое, но с условием, что «пастухи в лес пусть не ездят, к мурашникам не лезут, а то наделают делов!». И далее подводит черту под разговором: «Самолично привезу, запалю (разожгу), как следует быть. И точка!».

Или вот такой случай. Решили новосёлы во дворе берёзки посадить. Спрашивают у лесника, где лучше выкопать молодое растеньице. Тот меняется в лице: «Ни, ни! Не вздумай даже. Корни подрубишь – загубишь лесину! Сам выкопаю, самолично привезу!».

Потом, подумав, добавляет: «А может, и не надо копать. Вон как клёны сеятся, какая тебе разница, что сажать? А берёзка – она волю любит, ей в тесном дворе тяжко, может и не прижиться. Чего её зазря губить?». Ну клён, так клён. Ивана Степановича в этом деле не переспоришь!

След на земле

Более полувека прошло с тех далёких 70-х. Моя малая Родина, деревня Шагалка скоро отметит свой 150-летний юбилей.

Говорят, берёза может прожить тоже 150 лет. И как знать, вдруг в Долгом Околке ещё стоят ровесницы деревни? И пока добрососедствуют деревья и люди, жива светлая память о хорошем человеке Савченко Иване Степановиче, леснике по должности, а более – по велению сердца, точно знавшему, сколько в лесу муравейников и искренне переживавшему о судьбе каждой берёзки.

Низкий поклон тебе, Иван Степанович, за добрый, вечный след на земле…

Подпись: Ивана Степановича Савченко помнят и уважают многие.