Упрямый город на Неве

27 января – День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады

80 лет прошло с окончания ВОВ, и 81 год – с того момента, как закончились страшные 872 дня блокады нашей северной столицы. О том, как люди выживали в огромном городе без запасов еды, проявляя настоящие чудеса стойкости и воли к жизни, лучше всего могут рассказать они сами. Мы приводим здесь некоторые из известных фото из блокадного города и слова тех, кто побывал в этом аду.

С 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года население Ленинграда сократилось на 1 886 000 человек, из которых 963 148 человек погибли от голода и бомбёжек, 922 852 человека было эвакуировано, но и среди них была высокая смертность. Данные о погибших из-за дистрофии и причинённого вреда здоровью среди эвакуированных ленинградцев уточняются и по сегодняшний день. По данным прокуратуры города Санкт-Петербурга, в ходе проведённых в 2022 году проверочных мероприятий об обстоятельствах блокады установленное число погибших составляет 1,093 млн человек.

Ленинградцы на прогулке

Вероника Опахова и две её дочери смогли выжить и рассказать свою историю о блокаде.

Так назывался снимок, опубликованный во многих книгах и альбомах, посвящённых блокаде Ленинграда. Он облетел в своё время весь мир и стал символом надежды. На нём по Невскому проспекту весной 1942 года идёт мама Вероника Опахова и две её дочери: 13-летняя Лора и 4-летняя Долорес. В этой наполненной солнцем фотографии на первый взгляд нет ничего необычного. Вот только девочка подросток опирается на палочку и похожа на старуху, а маленькая Долорес пытается прыгать на ходу, но у неё не получается, потому что её ножки очень слабы, а коленки налиты жидкостью. И их мама водит их на прогулки для того, чтобы Лора могла восстановиться после перенесённого на фоне дистрофии паралича, а младшая дочка могла отвлечься от постоянного чувства голода.
Эти женщины вопреки всему выжили и смогли сами рассказать свою историю составителям «Блокадной книги» Алесю Адамовичу и Даниилу Гранину. Книга опубликована в открытом доступе.

Приведём здесь небольшой отрывок из воспоминаний Вероники Опаховой:
«Когда нас потом эвакуировали вместе с моими детьми в Сибирь, там решили, что приехали две сестры – настолько она была страшна, стара и вообще ужасна. А ноги? Это были не ноги, а косточки, обтянутые кожей. Я иногда и сейчас ещё смотрю на свои ноги: у меня под коленками появляются какие-то коричнево-зелёные пятна. Это под кожей, видимо, остатки цинготной болезни. Цинга у нас у всех была жуткая, потому что, сами понимаете, сто двадцать пять граммов хлеба, которые мы имели в декабре, это был не хлеб. Если бы вы видели этот кусок хлеба! В музее он уже высох и лежит как что-то нарочно сделанное. А вот тогда его брали в руку, с него текла вода, и он был как глина. И вот такой хлеб – детям… У меня, правда, дети не были приучены просить, но ведь глаза-то просили. Видеть эти глаза! Просто, знаете, это не передать…».

«Земля эта была вкусной»
На момент начала блокады в городе и так не было достаточного количества продуктов питания, но ситуация усугубилась уничтожением в первые дни осады Бадаевских складов, на которых находился больший запас продовольствия. Там полыхал сильный пожар, и когда он закончился, люди долго ещё ходили к ним и собирали землю, пропитанную сахаром и маслом. Её варили отстаивали и пили эту сладковатую воду, а то и просто ели.

Фото неизвестного автора из Российского государственного архива литературы и искусства. На обороте фотографии сделана подпись: «Типичная ленинградская сцена: женщина везёт мужчину. Мужчина так уже плох, что она привязала его к санкам полотенцем, чтоб не падал. Зима 1941-42 года».

Из воспоминаний Валентины Мороз («Блокадная книга»):
«Потом ещё такая деталь запомнилась: когда разбомбили Бадаевские склады, мы бегали туда или, вернее, добредали. И вот земля. У меня остался вкус земли, то есть до сих пор впечатление, что я ела жирный творог. Это чёрная земля. То ли в самом деле она была промаслена?
– Сладость чувствовалась?
– Даже не сладость, а что-то такое жирное, может быть, там масло и было. Впечатление, что земля эта была очень вкусной, такой жирной по-настоящему!
– Как готовили эту землю?
– Никак не готовили. Просто по маленькому кусочку заглатывали и кипятком запивали».

Феномен рождаемости
В окружённом голодном городе рождались дети. Работал единственный родильный дом на Фурштатской, все остальные были переоборудованы в госпитали. И здесь, за время блокады, под вой сирен и бомбёжки родилось 95 тыс. малышей. Пик рождаемости пришёлся на 1941 – 67 899 детей (24,9 чел. на 1000 населения) и 1944, когда уровень рождаемости превысил довоенный на 23,6 %. Для сравнения: в 2024 году в Санкт-Петербурге родилось 39 632 ребёнка, что составило 8,5 чел. на тысячу населения.

Фото С. Струнникова. Врач-консультант Л. Г. Мыскова со спящими новорождёнными детьми в детских яслях № 248 Свердловского района.

О причине такой рождаемости есть много рассуждений, но, пожалуй, самой обоснованной причиной можно назвать то, что, сталкиваясь каждый день со смертью, люди стремились жить больше, чем те, кто находится в комфортных условиях.
К сожалению, высокой была и детская смертность. Рождалось много недоношенных детей, у женщин не было молока. Ещё одно чудо совершили в педиатрическом институте (сегодня это СПбГПМУ), сотрудники которого разработали соевую смесь, которой выкармливали дистрофичных, анемичных младенцев.
Благодаря их работе были спасены тысячи детских жизней.

О причине такой рождаемости есть много рассуждений, но, пожалуй, самой обоснованной причиной можно назвать то, что, сталкиваясь каждый день со смертью, люди стремились жить больше, чем те, кто находится в комфортных условиях.
К сожалению, высокой была и детская смертность. Рождалось много недоношенных детей, у женщин не было молока. Ещё одно чудо совершили в педиатрическом институте (сегодня это СПбГПМУ), сотрудники которого разработали соевую смесь, которой выкармливали дистрофичных, анемичных младенцев.
Благодаря их работе были спасены тысячи детских жизней.

Всё это лишь небольшие фрагменты этой страшной страницы в истории нашей страны. Многие из них были записаны теми, кто не смог пережить годы блокады, но оставил дневники, записи о том, как выживал упрямый город на Неве. И наш долг – это помнить, особенно сейчас, когда совершается так много попыток переписать историю.

Рекомендуем вам почитать дневники и воспоминания блокадников, какими бы тяжёлыми не были эти записи, они учат по-настоящему ценить жизнь. Перечислим лишь некоторые из этих книг:
«Блокадная книга» А. Адамовича и Д. Гранина, «871 день» Н. Корибской, «Я должна рассказать» М. Рольникайте, «Блокадный дневник» О. Берггольц, «Военный дневник Тани Вассоевич», «Блокада глазами очевидцев» – сборник воспоминаний блокадников, «Детская книга войны» – сборник детских дневников… и многие другие, написанные очевидцами и с их слов.