Век отстояло и ещё век простоит
В этом уверен Геннадий Сапрыкин, коренной житель с. Безногое, которому в конце лета исполняется 10о лет. Когда-то передовое село гремело на весь район, благодаря сельским труженикам совхоза, а сегодня здесь – лишь 9 домовладений да чуть больше того и самих жителей. А как появился населённый пункт? Как развивался? Почему разъехались жители? Об этом знают немногие. Мы поговорили с очевидцами и восстановили хронологию тех времён.
Земля дедов
Геннадий Сапрыкин как никто из местных жителей знает историю Безногого, ведь одним из основателей села был его дед Никита Тихонович Сапрыкин.
– Вообще мои предки жили в селе Индерь, а в 1922 году 17 семей, объединившись, решили обосноваться на новом месте. Помаленьку начали строить жильё, сеять поля, и через год – 25 августа – полностью переехали в село.
Откуда же пошло такое название? Геннадий Макарович и тут нас просветил:
– Дед рассказывал, что во время строительства села (в 1922 году) мимо ,тогда ещё безымянной деревни, шёл контуженный солдат на деревянной ноге с женой и двумя детьми. Путь их был неблизким, добраться предстояло до Карасука. Холода семья решила переждать в новом селе. Солдату дали инструменты, он выкопал землянку, сложил печку, заготовил дров. Местные жители помогли с провизией на зиму. Весной семья ушла… А село так и назвали – в честь первого перезимовавшего на новом месте – Безногое.
Со временем стали сюда съезжаться люди. Во времена расцвета села в 60-80-е годы прошлого столетия здесь насчитывалось около 150 дворов, и в каждом – человек по 10-15!
В 1930 году организовали колхоз «Ударник»: 500 голов дойного стада, около 8 000 овец, лошади, свиньи, птичий двор, более 4 000 га пашни и 3 500 га сенокосов и пастбищ. Позднее в 1959 году его присоединили и сделали отделением Комарьевского совхоза «Гигант», работники славились своим трудолюбием по всему району. А потом производство пошло на спад, тружеников не хватало, люди уезжали на заработки за пределы района, и в конечном итоге, в 2005 году из Безногого вывезли последний скот и технику.
Теперь от былой мощи уже совсем ничего не осталось: разрушенные базы, накренившиеся склады, заваленная зерносушилка… и большая часть брошенных и заросших домовладений.
– Вот это здание мой отец строил ещё в 1941 году, – вспоминает Геннадий Макарович, прикасаясь к старому, выцветшему, но по-прежнему крепкому бревну. – А оно вон до сих пор крепкое стоит. Позднее здесь была совхозная столовая…
Показал он и место старой школы, кстати, тоже довольно крепкое здание, в окнах до сих пор видна ученическая мебель. Здесь же неподалёку клуб и контора. И пусть сейчас это брошенные не действующие организации, зато также, как и 50 лет назад, в селе чтят память земляков-героев, защищавших Родину в году Великой Отечественной войны. Будучи управляющим совхозного отделения, Геннадий Макарович вместе с местными жителями установил сваренный собственными руками, металлический памятник, а после сделали и небольшой пилон, где увековечены 68 имён земляков.
Живут дружно
В настоящее время в Безногом проживают лишь 9 семей – 18 человек, но люди это добрые и общительные. На краю деревни, около последнего жилого дома мы заметили группу что-то обсуждавших односельчан. По их лицам вовсе не скажешь, что считают они себя забытыми и брошенными. Улыбаясь, жалуются они лишь на отсутствие магазина. Но и здесь они нашли выход, практически у каждого в гараже есть личный транспорт, на котором они, скооперировавшись, выезжают в райцентр или в центральную усадьбу.
– Хорошо раньше жили, – говорит Алла Симонова. – Я здесь уже 31 год. Как свадьбу с супругом сыграли, так тут и остались. Весёлое время было, три дня и три ночи праздновали всем селом. Тогда и магазин был, и клуб, где танцы проводили да фильмы показывали, школы, общественная баня.
Среди шумной компании есть и медик, и учитель, и продавец, и полевод, и бригадир. Разные интересы, но одна общая «беда» – ещё одна вымирающая деревня. Здесь совсем нет детей, средний возраст населения 50+ и старше.
– Места у нас богатые и щедрые, – поддерживает бывшую односельчанку Михаил Романцев, лучший грибник на селе. – Околки все называются по фамилиям бывших владельцев заимок: гривы Сапрыкина, Исаева, Романцева, Мажурова. Куда ни пойди – грибы да ягоды. И сад у нас облепиховый хороший, за ягодой со всего района съезжались. Только сейчас это уже никому не нужно, зарастает да пропадает.
Хоть и не все жители пенсионеры на заслуженном отдыхе, но работы в селе нет, а значит зарплату получать неоткуда. Живут они в основном, за счёт личных подворий и огородов. Лишь два человека ездят в Комарье на время уборки к местным фермерам.
Душа здесь
Под медленную, но интересную беседу мы продолжили прогулку по селу с Геннадием Сапрыкиным. Половину своей жизни он прожил здесь, лишь в 1980 году из-за работы он переехал в Комарье. Геннадию Макаровичу знаком каждый дом, каждый житель. В какой бы двор мы не зашли везде радостные возгласы: «Макарыч, дорогой, заходи!».
И вот перед нами аккуратная усадьба, полная цветов, резные крашеные ставни, богатый сад – с виду и не скажешь, что живут пенсионеры за 80. Ещё до входа в дом Геннадий Макарович рассказал мне о людях. Чета Шикула всю жизнь живёт в Безногом, супруга Вера Андреевна работала в животноводстве, а муж Фёдор Иванович – в полеводстве. Заслуженные работники сельского хозяйства видели, как рос совхоз, как погибал.
– Вспоминать о том времени совсем не хочется, – говорит Вера Андреевна. – Переживали, когда скот забирали, когда технику угоняли, но по-другому, наверное, было нельзя. Животных перевезли в Комарье и в Индерь, кто хотел, конечно, работал, но большинство односельчан стали уезжать в поисках лучшей жизни. Вот и остались лишь единицы.
У дома неподалёку сидит пенсионерка Валентина Петровна Почуева. Старушка уже в возрасте, совсем плохо видит, но покидать Безногое не спешит. Уже несколько лет зимует она у детей: в Кочках или Новокузнецке, но на лето всегда возвращается в родную усадьбу.
– Зимой туго одной: дров и угля принести, печь натопить, ремонт подделать, а летом таких забот нет, зато я выйду в огород, в сад, на лавочке посижу.
Даже сейчас пенсионерка, которой в этом году исполнилось 85 лет, ухаживает за небольшим участком, где немного, но всё же есть картофель, лук, морковь, помидоры.
– Не могу без малой родины, душа не на месте, – объясняет она. – Не привыкла я без дела в четырёх стенах сидеть. Утром встану, перекушу и на улицу: где поработаю, где отдохну. Дети меня часто навещают, из магазина привозят всё необходимое на пару недель до следующего визита. Теперь уже и внуки выросли, в отпуск ко мне приезжают, по хозяйству помогают.
Моя родина
Гуляя по практически безлюдной деревне, Геннадий Макарович рассуждает о былом времени. Вспоминает, как дружно спозаранку торопились в совхоз, выполнив дела, принимались за обед, после работы по дому бежали в местный клуб.
– Зря государство устроило этот переворот. Люди ведь, себя не жалея, сутками пропадали в полях и на фермах. Когда доярок не хватало, даже учителя на ферму торопились, если у штурвала механизатора не было, так и врач в кабину прыгал. Никто не жаловался, на судьбу не сетовал. Да, Комарье я уже давно считаю своей родиной, но Безногое по-прежнему остаётся малой родиной.
Больно смотреть, как с каждым годом в селе остаётся меньше односельчан, я часто сюда приезжаю, к каждому в гости захожу, слушаю о проблемах, стараюсь помочь. В этом году Безногому уже сто лет. Век простояло, и дай Бог, ещё век простоит.
